начало тутодним из самых главных вопросов, стоящий перед подростками провинциального города в ссср — кто кому даст пизды? он не всегда задавался явно, но всегда подразумевался. в голове любого мальчишки все окружающие ранжировались по признаку возможности унизить и довести до кровавых соплей другого человека в драке. собственное положение также должно было быть ясно осознанно, так как пренебрежение в осознании оного было чревато. реальной драки могло никогда не случиться, но её возможные последствия должны были быть предсказаны ясно. в эту систему ценностей были вовлечены абсолютно все, даже те, кто не ценил силу, хамство и агрессивность — просто потому, что все остальные ценили.
вопрос, кто кому даст пизды, был не просто важным, а самым важным и самым первым, а также самым последним, как бы подводящим итог. причём в совершенно любой сфере. вася рисует лучше пети (зато петя даст пизды васе). маша симпатизирует коле (зато миша даст пизды коле). у лёши родители богаче (зато гера даст пизды лёше). и т.д. даже обсуждение животных так или иначе сводилось в итоге к этому (кит всё же даст пизды слону). да и на неживой мир это также распространялось, пусть и не в такой явной форме. подчеркну, что это не просто аспект абстрактного превосходства (выше, ярче, мощнее, надёжнее), а именно сравнение по степени возможности уничтожения и унижения одного другим.
почему и отчего это было — не известно. то ли от последствий недавней войны (второй мировой и последующей холодной), то ли это что-то более глубинно-культурное, от монголо-татарского прошлого. не знаю.
этот вопрос, а точнее, его игнорирование делало лживой и лицемерной попытку отобразить современную жизнь в литературе и кино. когда показывали какие-то фильмы про подростков, в которых не существовало этого аспекта (а его никогда не существовало в советских фильмах), они сразу воспринимались как фальшивые (как и вся советская культура). потому так мало брали из культуры советские школьники и так мало она влияла на становление личности в те времена.
только с развалом ссср в литературу и кино стали проникать эти вещи. и именно потому многими постсоветское искусство воспринимается по сравнению с искусством советским как негативное, грязное, низкое, как чернуха. но важно понимать, что это не специально кто-то наполнял искусство грязью и жестокостью — просто были сняты искусственные цензурные ограничения, и жизнь потекла в постсоветское искусство как гной из вскрытой раны.
когда советское время прошло, начались нулевые, десятые, и когда я видел современную подрастающую молодёжь, я всегда удивлялся, не обнаруживая у них вот этой шкалы силы и агрессивности, которая была у нас. это как будто исчезло из детской жизни. но, я думаю, совсем не исчезло из жизни тех, кому сейчас 50 и более лет. особенно из жизни тех, кому ещё больше — 60, 70. и некоторые из них, именно благодаря наличию этой шкалы в их душах (если можно говорить о том, что у них есть душа) и умению применять эту шкалу на деле, заняли какие-то высокие социальные посты.
и они продолжают видеть мир именно в этом ключе, видеть мир, в котором главный вопрос — кто кому даст пизды, а всё остальное не имеет значения. и это очень и очень грустно. и другие люди вслед за ними вынуждены думать об этом, отодвигая на второй план всё созидательное и человечное, что в них есть.